Клуб «Симбирский глагол».
Ведущий Клуба- Жан Миндубаев.
Гость Клуба- Евгений Бурдин, доктор исторических наук.
Тема заседания: «Что имеем-не храним. Потерявши-плачем»

От ведущего.
Стоял прокаленный август, сорокапуты трещали вокруг. Я ехал к бывшему городку Спасску через поля и перелески, вдоль оврагов по луговинам. Новизна дороги уносила меня из времени, лишала возраста. Сладостный обман бежал рядом с колесами машины по проселочным августовским дорогам с подсыхающими травами…
Ветряная мельница возле крепких хлебных амбаров обозначила село. Нежилые дома, заросшая травой улица… Возле трех изб виднелись следы человеческого существования: колотые дрова, бельишко на веревке, мотоцикл у забора. И — ни одного ребенка! Еще одна вымирающая деревня печально заглядывала мне в душу…
Вдоль высохшей степной речки на затянутой полынком луговине пасла овец женщина.
— Что за село?
— Отрадное — был ответ.
Поля вокруг, озеро, ветлистое кладбище, вольный простор земли —отчего вы брошены? Куда, за каким счастьем убрели люди, оставив насиженные дедовские гнезда, отцовские могилы, оборвав живую связь человека и почвы?
И сжалось сердце при виде зарастающих улиц, прогнивших крыш, черных оконных глазниц…
Римляне выразились крепко: «Мужественному человеку — вся земля родина». А, может, благословляли они этим пышнословием всего лишь захватнические походы своих легионов? Истинное, возвышающее человека чувство — в безотчетной и вечной привязанности к тому простору, где суждено увидеть свет, уловить материнское дыхание. Где мы явились из небытия.
— Далеко ли до Спасска?
— До Спасска?
Отдыхающие руки женщины лежали на пастушьей палке, отстраненный взгляд скользил по просторам, среди которых, вероятно, прошла вся ее жизнь.
— До Спасска? Не знаю, сынок. Езжайте вдоль речки. Спросите, люди скажут…
Речка являла собой петляющую ложбину среди пустеющих полей. Когда-то тут текла вода, а ныне бродили серые, пыльные овцы. Иссохшие русло —словно вшивая оторочка на поистертой одежонке земли…
Дорога терялась в зарослях покрасневшего, подсыхающего столбунца. Култыхаясь в колдобинах, брела моя «Нива» на ощупь к неведомому городку Спасску…
Этот туманный Спасск мнился мне всю жизнь, стоял таинственным видением на горизонте бытия. Там мне довелось родиться. Еще мальчишкой я измучил мать расспросами: что Спасск? Где? Какой? Почему не съездим туда?
— Спасск? — задумывалась мать и лицо ее светлело. — Ах, какие там сады! Какие луга! Ты был маленьким, когда мы оттуда уехали, вот и не помнишь ничего!
Замолкала — и я затихал под ее теплой ладонью. Потом вздыхала:
— Нет уж сынок твоего Спасска!
А может, и не было его никогда?
Тоска по Спасску сидела во мне много лет. Так хотелось увидеть место, где довелось явиться в мир! Нищета многодетной семьи крепко привязала моих родителей к деревеньке, где отец учительствовал: какие уж путешествия!
Ах, мама! Отчего не свозила ты меня на место моего рождения? Может, успел бы я еще увидеть городок, стоявший где-то в закамских далях в зелени своих садов? Может походил бы по его улицам? Нет, не успел. В пятидесятых годах дошла до нашей деревни весть, что Спасск разломили и перевезли на другое место, а там, где он стоял, разлилось море…
Речь шла о Куйбышевском водохранилище, которому суждено было залить своей «рукотворной волной» не только мой Спасск, но и целую страну на стыке двух величайших рек Европы. Волжско-Камская пойма (правильнее – долина, т.к. пойма – заливаемая весной часть долины) — вот название этой исчезнувшей земли.
Спасск стоял в тех местах. Выходило, не видать мне никогда ни городка, в котором я родился, ни самой почвы, на которой стоял он. Но я не мог смириться с этой утратой, не мог сжиться с ней — и проплывая по Каме или пролетая над ней, все шарил глазами по бескрайнему водному простору — где он тут, под волнами, мой Спасск? Куда подевался мой град Китеж, ушедший от меня в необъяснимое «ничто»? Подай знак, помани, намекни, о себе!
Прошли десятилетия…И вот — полевая дорога, ведущая к бывшему городу Спасску. Удастся ли мне хотя бы увидеть его окрестности, уловить душой существующее — пусть хоть и под водой! — место моего появления на свет — как ощущаем мы даже в темной комнате наличие теплой печки?
Эта надежда вела меня сухими проселками к месту, обозначенному на карте голубой ямкой левого, низинного камского берега неподалеку от слияния могучей реки с Волгой…
….Добрел-добрался я тогда до симпатичной речки Бездны впадающей в Каму. На берегах ее топтались коровы, сидели рыбаки с удочками, жарили шашлыки «отдыхающие «пацаны и пацанки»… По берегам реки бродило стадо коров местного кооператива «КИМ»…
И тут сквозь туман забвения, сквозь шелуху прожитых лет до меня дошло, пробилось что где-то тут, под водой затерялись навек те знаменитые Кураловские луга, о несказанной красоте которых когда-то мне рассказала мать… Бедные луга!
Там, где речка Бездна подбегала к широкому камскому простору, горбились печалистые холмы. На них среди бесчисленных озер и стоял, поди, мой Спасск?..
Несколько старых могучих тополей, уже изрядно побитых временем, шелестели на взгорках. Вылезал кое-где среди полыни и прочей травки битый кирпич, камень. Обросшие дерном пологие ямы навели на мысль, что брожу я по месту, некогда обжитому людьми…
— А верно, тут город стоял! — подтвердил мои догадки пастух.
— Спасск?!
— А кто его знает! Уж ничего от него не осталось. Во-он тополя, кирпич битый, камни, да старый мост возле кладбища. Где кладбище? А вот коровы топчутся, возле акаций…
Подбитые надгробья, ободранные кусты, коровьи лепешки… выбитый копытами толчок; осколки разбитых бутылок…
Таким было место успокоения тех, кто когда-то ставил городок среди ошеломляющей красоты ввиду двух рек, бескрайних лугов и пойменных перелесков. Тех, кто возводил дома, ставил храмы; тянул улицы, строил мосты, любил, нянчил детей, открывал школы… Тех, кто и предполагать не мог, что над их гробами будет топтаться скотина, означенная сельскозчиновниками таинственной аббревиатурой «КРС»…
Наверное, место упокоения и той акушерки, которая, подняв на руках, впервые показала меня моей матери…
Угробленный город. Опоганеный погост.
… Нет, не сбылась тогда моя надежда ощутить, каким был НАЯВУ- а не в моем воображении городок Спасск…;
Но не зря же сказано: «Надежда умирает последней». Недавно в моей домашней библиотеке появилась одна удивительная книга: «Спасск (Куйбышев): были и легенды Старого города». Открыв этот фолиант, я уже не мог оторваться от его страниц…
Да, да: передо мной оживал мой Спасск! Оживала ВСЯ история городка, в котором мне суждено было явиться на свет. И эту историю возродил, оживил, воссоздал из небытия живущий в Ульяновске профессор педагогического университета, доктор исторических наук Евгений Анатольевич Бурдин.
И ведь как он возродил, как оживил, как написал! Талантливо, увлекательно, достоверно – можно сказать дотошно. Создал не просто некий скучный краеведческий справочник (как «лепят» некоторые местные «краеведы» — а сотворил некую «историческую поэму» — захватывающе интересную по изложению, глубокую по смыслу, убедительно конкретную в деталях и свидетельствах…
Так для меня ожил, предстал во всех своих ипостасях мой Спасск.
Я мог бы еще много чего хорошего произнести по поводу труда Евгения Бурдина — но просто посоветую всем прочитать эту книгу.
И призадуматься о том, как важно ИМЕННО ТАК хранить память нашего Отечества.
А теперь диалог с автором.
Жан Миндубаев.
***
«Что имеем- не храним…»
-Евгений Анатольевич, почему именно ныне почти забытый городок Спасск стал объектом вашего пристального внимания? Что побудило взяться за столь объемную и трудоемкую работу?
В каждом глубоком историческом исследовании, как мне кажется, существует некая «точка отплытия», побудительный толчок( если так можно выразиться).
Как у Вас?

— Думаю, причин было несколько. Первая — обида за то, что до сих пор о Спасске (Куйбышеве) ничего толком не написано – ни в научном, ни в популярном плане. Но чем мы хуже Мологи (город, который попал в зону затопления Рыбинской ГЭС в 1941 г.) на Верхней Волге (около г. Рыбинск Ярославской области), о которой не писал и не снимал фильмы только ленивый? Поэтому известный девиз «Никто кроме нас» («никто кроме меня») тут был весьма кстати.
Во-вторых, лично для меня Старый город (так сейчас называют место, где когда-то стоял Спасск (Куйбышев с 1935 г.), куда я впервые попал в далёком 1984 г., ещё подростком, стал, по сути дела, знаковым, символическим местом, которое вызвало сильнейший интерес к нему и позже серьёзно стимулировало начало исследований этой уникальной во всех смыслах земли – осколка замечательного прошлого, нашей Волжской Атлантиды.
Более того, во время изучения в 2000-е гг. семейной истории выяснилось, что в Спасске (Куйбышеве) в 1904 г. в Троицком соборе была крещена моя прабабушка по матери (баба Настя) – Анастасия Шихина (в замужестве Панчугина), всю жизнь прожившая в с. Никольское (Спасский р-н РТ) (дело в том, что до неё все рождавшиеся в семье дети умирали в младенчестве, и прабабушку, видимо, решили крестить в городском соборе, после чего смерти прекратились), а во время Великой Отечественной войны в здешней тюрьме умер мой прапрадед по матери Ерофей Панчугин из того же села, которого посадили за горсть зерна, взятую на складе, где он был сторожем. Тут его, вероятно, и похоронили…
Спасск – Куйбышев – Болгар – одно из многих небольших поселений, на которых держалась, держится и будет держаться КОРЕННАЯ, НАСТОЯЩАЯ РОССИЯ…
Драма города Спасска-это исключительный случай? Или это просто проявление некой общей тенденции той эпохи, когда казалось что человек – и особенно человек, руководимый некой «теорией марксистко-ленинского учения», может добиться всего , что пожелает ? И даже самого Бога «взять за бороду»?

— Дело в том, что в любом историческом процессе есть что-то общее и что-то особенное – разница лишь в соотношении. Безусловно, в трагедии Спасска (Куйбышева) присутствует и общая тенденция (причём не только отечественная, но и мировая), когда ради выработки максимального количества электроэнергии и других «благ» затапливали огромные территории, в т.ч. и города. На индустриальной стадии развития многие страны идут по пути глобального уничтожения природы (осознание потерь приходит гораздо позже; поэтому постиндустриальная Европа переносит вредные производства в Китай и т.д.). В этом смысле Спасск – «всего» лишь один из целого ряда других городов – Корчева, Молога (Верхняя Волга), Ставрополь-на Волге (Средняя Волга) и других, ушедших под воду по воле человека.
Для меня же сквозная тема здесь в силу понятных причин – это тема неоправданной потери, ощущение того, что мы лишились чего-то важного, каких-то фундаментальных ценностей. Например, к ним смело можно отнести почти полную утрату природной колыбели, окружавшей Спасск (Куйбышев) – благодатную Волжско-Камскую поймы, частичную потерю многовековых традиций, ощущения связи с родной землёй, в конце концов, чувства гордости за свою историю и культуру.
Специфику города отражают уникальные материалы устной истории, которые нам известны из разных источников. Самым ярким отличием Спасска (Куйбышева) я считаю тот факт, что он находился в земном раю – самой широкой в Европе Волжско-Камской пойме, которую я подробно описываю в книге. Таких мест в мире больше нет.
Город и его жителей стали жертвами технократического подхода к биосфере Земли, который господствовал в России в 1930 – 1970 гг. (его пытаются реанимировать и сейчас). Печально, что уроки истории не усвоены до сих пор. Например, в Китае продолжается масштабное гидростроительство на равнинных территориях, хотя эта практика признана порочной во всем мире. В 2012 г. в России на Ангаре была введена в строй очередная ГЭС – Богучанская.
Масштабное антропогенное вмешательство в природную среду Волжского бассейна привело к широкому спектру изменений – от незначительного преобразования до полного уничтожения экологических систем не только самой реки и её притоков, но и пойменных и надпойменных территорий, а также прибрежных земельных угодий. Волга превратилась в почти полностью зарегулированную водную систему.
Наиболее важными последствиями гидростроительства для природной среды Волжского бассейна, тесно связанными с социально-экономической сферой, были: 1) изменение микроклимата прибрежных территорий водохранилищ каскада площадью от 377,4 тыс. га до 1,51 млн. га; 2) интенсивная перестройка берегов, образование больших зон мелководий (20,3 % от общей площади поверхности водоёмов), подтопление прибрежных земельных угодий размером от 1,3 до 3,9 млн. га; 3) активное осадконакопление и заиление (38,9 % от суммарной площади зеркал водохранилищ), ухудшение качества воды; 4) радикальные перемены в рыбном хозяйстве, ухудшение качества и уменьшение количества уловов; 5) увеличение сейсмической активности на территории бассейна; 6) значительное сокращение площади лесных угодий Поволжья. Данные последствия ведут не только к ухудшению условий хозяйственной деятельности человека, но и к снижению качества его жизни.
Практическая реализация комплексной концепции использования водных ресурсов крупнейшей реки Европы Волги привела к системному ухудшению экологической ситуации в водохранилищах Волжского каскада и прибрежных земельных угодий. В целом государственная политика в СССР и современной России в сфере природопользования носила и продолжает носить экстенсивный, нерациональный характер. В настоящее время кризис экосистем Волжского бассейна достиг той критической черты, за которой на данной территории со всей остротой встаёт проблема духовного и физического выживания человека. Пока не поздно, необходимо срочно пересмотреть основные положения политики государства по отношению к природной среде, в том числе в области освоения водных ресурсов больших и малых рек, особенно на равнинной местности. Приоритет должен отдаваться использованию водоёмов как источников воды хорошего качества. В противном случае Поволжью грозит участь междуречья рек Тигр и Евфрат, территория которого в результате крупномасштабной ирригации уже в древности превратилась в каменистую и песчаную пустыню.
Главный вывод моих исследований по истории Волжского каскада ГЭС в кратком виде можно выразить так: НЕЛЬЗЯ СТРОИТЬ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРОЦВЕТАНИЕ НАЦИИ ЗА СЧЁТ УНИЧТОЖЕНИЯ СЛОЖИВШЕЙСЯ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯМИ КУЛЬТУРНОЙ И ПРИРОДНОЙ СРЕДЫ.
— Кто помогал? Помощники тоже увлеклись темой? Как долго трудились?

— Большую помощь в поиске архивных источников и редактировании книги оказал нынешний директор ОГБУ «ГАНИУО» кандидат исторических наук Андрей Геннадьевич Пашкин, бывшая заведующая архивом Спасского района РТ Рузанья Харисовна Низамова (г. Болгар), заместитель директора БГИАМЗ по науке Андрей Николаевич Фасхутдинов, краевед и поэт Николай Викторович Марянин (г. Ульяновск), уроженец г. Спасск (Куйбышев) Владимир Григорьевич Свистунов (г. Болгар) и многие другие – я им выразил благодарность в конце книги.
Отдельное спасибо за появление книги в свет надо сказать настоятелю Свято-Авраамиевского храма протоиерею Анастасию, который спонсировал её выход (тираж 300 экз.). Благодаря издательству «Корпорация…» книга получилась качественной, красочной и яркой – ее приятно держать в руках.
Научно-популярный стиль изложения, эмоциональность, богатый визуальный ряд и одновременно драматичность многих страниц истории этого города в хорошем смысле «заразили» многих людей, которые мне помогали – это Н.В. Марянин, А.Г. Пашкин, В.Г. Свистунов и другие. Но особенно мне запомнился случай, когда мне позвонил из издательства редактор-корректор и сказал мне, что после прочтения ему очень захотелось побывать в Старом городе, чтобы увидеть его своими глазами. Это дорогого стоит. Правда, пока не получилось побывать там с ним вместе.

— Представляли ли вы, какие трудности Вас
ожидают? Ведь многие так называемые «Историки» чаще всего перепевают уже выясненное, кое-что добавляя, уточняя, детализируя. Какова была Ваша главная цель? Какой принцип был положен в основу Вашего исторического повествования?
— Это далеко не первая книга, которую я написал, но, пожалуй, самая личная. Помогли большой опыт, увлечённость и желание донести до людей нечто сокровенное, то, что раньше было покрыто мраком неизвестности. Ну и, конечно, поддержка родственников и друзей.
А вообще говорить о написанном не очень люблю – ведь всё, что я хотел сказать читателям, уже написано в книге, зачем пересказывать? Как говорится, умный и сам всё поймёт, а дураку объяснять всё равно бесполезно.
Честно говоря, изначально я не ставил какой-то общей цели. Формально цель написания любой книги – желание что-то сказать, донести до людей какую-то информацию. Думаю, что в данном случае главная цель — в доступной и в то же время нестандартной форме рассказать читателям историю города Спасск (Куйбышев).
В этой книге я старался отойти от изложения истории города в традиционном, т. е. хронологическом понимании, сделать его максимально интересным, «живым» и разнообразным, привлекая для этого проблемно-хронологический, культурологический и географический (история, наложенная на территорию) принципы. Ощутить «дыхание» истории, культуры и даже природы помог большой и грамотно подобранный визуальный ряд: фотографии и картины с видами города, его жителей, пойменных земель до их затопления, карты и т.д.
— Как долго трудились?
Однозначно сказать трудно – основной текст я написал примерно за 4 месяца, сбор материала же шёл с 1984 г. (когда я первый раз побывал в Старом городе), архивных источников – около 1 года.
— Какие трудности возникали? Как вообще происходила «лепка» книги?
Для меня всегда главная проблема – нехватка времени для создания того или иного текста (будь то книга или статья), т.к. в нашей стране (тем более в регионе) невозможно зарабатывать на жизнь только творчеством – даже научно-популярными, я уж не говорю о научных текстах. Надо обладать не только способностями и навыками, чтобы написать текст. Надо найти источники, грамотно проанализировать их и т.д. Работа в отечественных архивах – дело не для слабых людей. А потом нужно издать книгу и продать хотя бы часть тиража (чтобы возместить часть расходов, а в идеале все). И чаще всего это ложится на плечи исследователя (в данном случае историка).
В каждом случае «лепка» книги предполагает индивидуальный подход – многое зависит от самого автора (и его таланта), от того, какие источники у него есть, какие методики он применяет и т.д. Единого рецепта нет и не может быть. Не знаю, хорошо это или плохо. Как и в любом творческом процессе, здесь большой процент импровизации. Когда автор «в теме», написание текста идет само собой.
— У нас каждый автор, что-то «накукарекав», пытается затем прокричать с забора, что «курочка снесла яичко!». Вам удалось создать настоящую КНИГУ, которая, конечно же не станет «однодневкой», которая тешит лишь тщеславие автора.
Презентация-то была? Шампанское текло? Или как?
— Презентация книги состоялась в Болгаре 4 мая 2018 г. в кинотеатре «Октябрь», в рамках VI Авраамиевского фестиваля. Естественно, я говорил о том, как создавалась эта книга и о чём она рассказывает, также выступали с отзывами историки, священнослужители и краеведы из Болгара и Казани. Затем, естественно, я ответил на многочисленные вопросы из зала. В конце презентации желающие приобрели книгу и получили автограф.
Важным моментом стала предложенная мной минута молчания в память о Старом городе и его жителях – все встали, и 60 секунд отсчитывал метроном. Я предложил сделать минуту молчания традиционной и ежегодной, а 4 мая – считать Днём памяти Спасска (Куйбышева) (по аналогии с Днем памяти и минутой молчания в честь Мологи в Рыбинске). Не знаю, приживётся ли предложенная мной традиция…

***